Наивная живопись Николая Ивановича Козырина

Родился Николай Иванович Козырин 4 ноября 19О8 года в селе Ерлыково Миякинского района Уфимской губернии.  Его первая работа «Речка Дёма» не случайна.  Именно здесь прошла самая светлая пора его жизни.  

Рос Николай Иванович в большой крестьянской семье. Николай Иванович говорил, что тяга к рисованию у него проявилась рано. «Помню, я сначала прутиком на земле рисовал, затем набрал в горах цветных камешков и стал ими «пачкать» все заборы и стены.  В пять лет старший брат подарил цветные карандаши, пообещав: «Не я буду, если тебя, Колька, в академии не выучу». Не успел – помер», – смахивая слезу, вздыхал Николай Иванович.

До войны Николай Иванович окончил молочный техникум и работал технологом на Урале, в Средней Азии, Башкирии. Женился, родились дети, пятеро, все вышли в люди. Затем война. Воевал в пехоте, выходил из окружения, под Старой Руссой Новгородской области был тяжело ранен в плечо.  Пока по косточкам восстанавливали правую руку, левой рисовал стенгазеты.

В послевоенные годы 2О лет, до пенсии, Николай Иванович работал в г. Мелекессе (ныне г. Димитровград Ульяновской области) виноделом.

К своей детской мечте вернулся, когда уже не было сил выходить из дома: сказались война и прожитые годы.  Сначала карандашом копировал снимки из газет, потом по памяти нарисовал портрет однополчанина, бородатого весельчака К.И. Крючкова.  А чуть позже появились его дивные воспоминания в красках. Его произведения внешне спокойны и в своей «оцепенелости» живут как бы вне времени. А их духовная жизнь полна раздумий и воспоминаний, но воспоминаний только светлых.  Дороги и бесконечные тропинки всегда куда-нибудь приводят: к морю, в горы, к горизонту, к храму. «Было время – церкви разрушали, теперь я их восстанавливаю, рисуя», – говорил Николай Иванович, любуясь своими белокаменными творениями («Семейный поход», «Дорога к духовности», «Трудный вопрос»).

Образы рождались бессонными ночами. Затем он очень долго и обстоятельно трудился.  Писал неторопливо, без суеты.  Нежно прикасаясь кистью к холсту, он, как в детской книжке-раскраске, ровно покрывал чистым цветом целые поверхности: небо, землю, воду, явно любуясь полученным эффектом.  Удивительное же, от Бога, чувство цвета помогало художнику создавать сочетания часто совершенно неожиданные, но всегда выразительные и гармоничные.  Работал Николай Иванович масляными красками на фанере, оргалите, реже – холсте. Холст готовил по всем правилам, зная, что хороший грунт, специальный лак помогут «зазвучать» любой краске. Заботился он и об «одежде» для своих «детей». Каждой работе – свою рамочку, свой цвет багета.

Николай Иванович очень сожалел, что поздно взялся за кисть. «Может, и вышел бы из меня настоящий художник, а то ни, то, ни сё, то "наивным" назовут, то "примитивным"», - сетовал он после того, как впервые увидел свои работы по Центральному телевидению (репортаж с выставки «Шедевры наивного искусства», Москва, 1993 г.). Эти «ярлыки» ему очень не нравились, ведь он считал себя художником- реалистом.  А когда впервые увидел работы Анри Руссо, радостно воскликнул: «Так ведь он же самый настоящий реалист. У него всё, как в жизни!»

Реальность, к которой так стремился Николай Иванович, скорее подобна снам наяву. Его пейзажи, словно волшебные декорации, то наполнены пронзительным светом и звонкими переливами («Прибалтика. Утро», «На форелевой речке»), то сдержанны и словно погружены в тихую печаль («Перед Новым 1995 годом», «Осень»).  Постоянно в них только одно – уравновешенность, часто симметричность композиции, где всё «целесообразно» и нет ничего лишнего и случайного, где каждый сантиметр полотна таит в себе немало любопытных подробностей, где важно всё – от цветочной тычинки до медленно плывущих облаков. Здесь встаёт и заходит солнце, таинственно мерцает луна, изумрудные сосны и золотые берёзы тянутся к голубым и синим, «эмалевым», небесам, на словно расчёсанных лугах пасутся грустные коровы и лошади, на зелёных холмах – уютные дома с нарядными крышами.  Пейзаж был, пожалуй, самым любимым жанром Николая Ивановича. Именно в нём художник достигает удивительной гармонии.

Декоративные качества, которые присущи всему творчеству Николая Ивановича, его любовь к цвету особенно ярко проявляются в многочисленных натюрмортах, где, как на скатерти-самобранке, всего вдоволь. На глухом, часто чёрном, фоне горят жёлтые, красные, зелёные, словно вылепленные, яблоки, груши, гигантские тыквы («Натюрморт с грушами», «Натюрморт с тыквой», «Цветы»). И очень изысканно смотрятся нежные природные оттенки грибов, огонёк свечи и золото молодого вина («Натюрморт с графином», «Натюрморт с грибами»). Звонкие, чистые цвета создают эффект мозаики, детского калейдоскопа. Как ни поверни – празднично и необычно.

Портреты же, выполненные с фотографий, отличаются от натюрмортов цветовой сдержанностью.  С одного из них («Портрет отца»), словно сквозь нас, грустно и отстранённо смотрит красивый седеющий мудрец. Лаконичными изобразительными средствами художник сумел передать редкое достоинство и духовное спокойствие своего отца, а ещё, пожалуй, – знание судьбы, его ожидавшей. 

Не забывал Николай Иванович и «братьев наших меньших». Просто завораживают глаза старого кота, в колдовском янтаре которых словно сокрыта тайна, нам неведомая.  Николай Иванович изображение «Сибирского трёхцветного кота» называл «Портретом кота».  «Портрет» очеловеченного кота вошёл в каталог выставки «Инсита-94». Теперь его тайну разгадывают в 2О странах мира.

За семь лет творчества, дарованных Николаю Ивановичу судьбой, им был создан свой неповторимый мир, где все равны: и человек, и зверь, и растения, где неизменно царят Мир, Покой и Красота.

Дарование Николая Ивановича Козырина – богатство и национальное достояние. Отрадно, что лучшие работы Н. Козырина являются собственностью Ульяновского музея народного творчества.